(no subject)

Некоторым из нас нужны вместо эмоджи символы для цитат. “Свадьба товарища Полонского”.

Сходила я, значит, на маникюр. Первый раз за миллион лет, и в новое место. Я не знаю, почему айсоры торговали шнурками в Москве, и почему вьетнамки держат маникюрные салоны в СФБА. Обычная будуарно-медицинская обстановка, все приветливо, работницы полуголые (жарко, хоть и добросовестный кондиционер—неожиданный перк низкооплачиваемой работы, но в сфере обслуживания, часть комфорта клиента достается работнику). При мне платит и уходит грузноватый мужик лет шестидесяти пяти, в корабельных шортах, клетчатой гавайце и дорогих шлепанцах, в жизни бы не подумала, что такой человек пользуется такими услугами. Пока я там сидела, пришла еще парочка (бесцветные, оба с apple watch, она мелкая в майке с кофеином, он дылда в майке с UCSB), сели рядышком. Еще пришел индус брови поправить.

Ну, вот. Сижу умираю со скуки, маникюрша и педикюрша щебечут меж собой, и одна как-то выглядит поумнее, и мяукает меньше, чем другая, хотя что я понимаю в мелодике тагалога.

Все понимаю, как выясняется. Чувствуя, чуть позже, необходимость со мной поговорить, она рассказывает, что у старшей ее дочери Ph.D. по психологии, а семьи нет, средний в UCLA на бизнес, а младшая поступила туда же на премед, учебы очень много, ну что поделаешь, ребенок этого хочет, наше дело поддержать..

Это не про социальную мобильность, не про affirmative action и ни про что такое. Это про падение, которому подвергается большинство эмигрантов, и большинство же за одно поколение возвращает свое. И про то, что бывают умные лица и прочая дурацкая интуиция.