![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
phyloxenaВсе началось с того, что Давид стал в восемь месяцев играть сидя, и я вообразила, как Яша с Ефремом построят для Давида песочницу под эвкалиптами. И, поскольку плотники они гипотетические, доски я решила найти на крейгслите бесплатные.
Кто-то предлагал “живую” акацию очень дешево, кто-то разобранный забор (часть досок с занозами, часть с термитами, все вместе — бесплатно), кто-то грядушку, из которой можно сделать отличную калитку, а заодно горнолыжные ботинки, увлажнитель воздуха и набор кастрюль без крышек; а кто-то электрический орган. Церковный, дубовый, Allen circa 1968. Объявление сопровождалось ссылкой на видео того, как его левантийский хозяин Джастин, с седоватой проволочной бородой и глазами Караваджо, очень красиво на нем играет.
https://vimeo.com/213324637
Ефрем, который пишет электрическую музыку, заявил, что он хочет орган. Я спросила по объявлению, могут ли его сдвинуть два человека. Ммм-могут, ответили мне (напоминаю читателям, что вид глагола — сложная русская категория). Стас был занят, услышал звуки видео из другой комнаты, и вето не наложил. Я посмотрела видео еще раз. Джастин выглядел довольно крупным; дизайн органа добротным. Присланные измерения в дюймах намекали на много дуба. Ефрем погуглил, что к старому Аллену нужно докупать отдельную плату для миди-выхода, но она в его бюджет укладывалась, а орган-то бесплатный!
Ну и я повелась. Буду теперь таким человеком, который владеет органом, решила я. Посомневалась по поводу мелкого дождика (но в наших краях в апреле-то больше порадовалась), достала, тарп тряхнула, убила вылезшую оттуда черную вдову, и решила на всякий случай с собой не брать. А то лови там пауков на ходу, нашелся Достоевский. Погрузила Ефрема в энтузиазме, Арину в полусне в качестве живой силы, и, как было уже сказано, источника пессимизма, и Давида — куда без него, он еще маленький. И обеспечивает, что мне самой не придётся ничего таскать, надежнее сумочки без ручек. Яшу не взяла, места кончились. Он вообще был против органа.
Орган был последним предметом в домике, предназначенном под снос послезавтра. Домик очень приятный, тесный, но светлый, большими окнами в сырой заросший сад. Два чувака на нем грустно наигрывали: работает, значит. До тротуара три ступеньки, узкая разбитая дорожка из каменных плит с лопухами, еще три ступеньки, поворот на крылечке, и еще поворот из комнаты в прихожую, а двери ладно, черт с ними.
…………
В общем, Арина с чуваками (Ефрем участвовал, участвовал, чего это я вредная такая, особенно следил, чтобы не наступили на интерфейс с педалями: это, натурально, хвост) засунули орган, педальную панель, и сетку сзади, и еще фигню какую-то в багажник, машина эдак присела слегка, но ничего, поехала. Орган там улегся, как кошка в миске, хвост подвернул и поместился, ко всеобщему удивлению. Приехали, а достать орган не можем. Там порожек в багажнике, и ни пальцы под него не подсунуть, ни схватить, никак. И понятно, что даже если мы с этим справимся, занести его по коридору к Ефрему в комнату без ущерба не удастся. И в микроавтобусе с ним вместе 4 места, а нас шестеро.
Это все было в воскресенье, а весь понедельник я орган пристраивала. Ни одна благотворительная организация не хотела церковный орган, даже привезенный прямо к ним на порог. Окрестные дома престарелых не хотели поставить его у себя в фойе возле розетки, под торшер. У меня были и другие дела, запланированные прежде; органа было ужасно жалко, но еще жальче было понимать, что абсолютно на ровном месте, безо всяких внешних причин, устроила себе проблемы неопределенного масштаба. Геморрой из материала заказчика, как выражались в широких кругах. Хвост павлина и грива льва, как поняли бы популяризаторы науки биологии: because I can. Я такая, такая… У меня, видимо, есть ресурсы, чтобы просто жечь их напалмом. Завидуйте, короче, если дочитали, но своего мнения не составили. Рекомендую зависть.
У Арины нашлись двоюродные знакомые баски-органисты. Уже в темноте, сделав все остальные дела, с улюлюкающим Давидом, которому надоело весь день со мной кататься, и молчащим органом, я приехала на крутую улочку к маленькому домику. Из него вышла парочка — молодые, но уже какие-то бесформенные, приветливые, вялые, и с ними щуплый, лысый и босой руммейт. Они ахнули, гикнули (под улюлюканье), поставили прибор на тротуар и помахали мне ручкой. Пока доехала домой, потекстили, что спасибо.В среду же позавчера Ефрем раздобыл-таки наконец миди-клавиатуру и спать не пошел вообще.
Кто-то предлагал “живую” акацию очень дешево, кто-то разобранный забор (часть досок с занозами, часть с термитами, все вместе — бесплатно), кто-то грядушку, из которой можно сделать отличную калитку, а заодно горнолыжные ботинки, увлажнитель воздуха и набор кастрюль без крышек; а кто-то электрический орган. Церковный, дубовый, Allen circa 1968. Объявление сопровождалось ссылкой на видео того, как его левантийский хозяин Джастин, с седоватой проволочной бородой и глазами Караваджо, очень красиво на нем играет.
https://vimeo.com/213324637
Ефрем, который пишет электрическую музыку, заявил, что он хочет орган. Я спросила по объявлению, могут ли его сдвинуть два человека. Ммм-могут, ответили мне (напоминаю читателям, что вид глагола — сложная русская категория). Стас был занят, услышал звуки видео из другой комнаты, и вето не наложил. Я посмотрела видео еще раз. Джастин выглядел довольно крупным; дизайн органа добротным. Присланные измерения в дюймах намекали на много дуба. Ефрем погуглил, что к старому Аллену нужно докупать отдельную плату для миди-выхода, но она в его бюджет укладывалась, а орган-то бесплатный!
Ну и я повелась. Буду теперь таким человеком, который владеет органом, решила я. Посомневалась по поводу мелкого дождика (но в наших краях в апреле-то больше порадовалась), достала, тарп тряхнула, убила вылезшую оттуда черную вдову, и решила на всякий случай с собой не брать. А то лови там пауков на ходу, нашелся Достоевский. Погрузила Ефрема в энтузиазме, Арину в полусне в качестве живой силы, и, как было уже сказано, источника пессимизма, и Давида — куда без него, он еще маленький. И обеспечивает, что мне самой не придётся ничего таскать, надежнее сумочки без ручек. Яшу не взяла, места кончились. Он вообще был против органа.
Орган был последним предметом в домике, предназначенном под снос послезавтра. Домик очень приятный, тесный, но светлый, большими окнами в сырой заросший сад. Два чувака на нем грустно наигрывали: работает, значит. До тротуара три ступеньки, узкая разбитая дорожка из каменных плит с лопухами, еще три ступеньки, поворот на крылечке, и еще поворот из комнаты в прихожую, а двери ладно, черт с ними.
…………
В общем, Арина с чуваками (Ефрем участвовал, участвовал, чего это я вредная такая, особенно следил, чтобы не наступили на интерфейс с педалями: это, натурально, хвост) засунули орган, педальную панель, и сетку сзади, и еще фигню какую-то в багажник, машина эдак присела слегка, но ничего, поехала. Орган там улегся, как кошка в миске, хвост подвернул и поместился, ко всеобщему удивлению. Приехали, а достать орган не можем. Там порожек в багажнике, и ни пальцы под него не подсунуть, ни схватить, никак. И понятно, что даже если мы с этим справимся, занести его по коридору к Ефрему в комнату без ущерба не удастся. И в микроавтобусе с ним вместе 4 места, а нас шестеро.
Это все было в воскресенье, а весь понедельник я орган пристраивала. Ни одна благотворительная организация не хотела церковный орган, даже привезенный прямо к ним на порог. Окрестные дома престарелых не хотели поставить его у себя в фойе возле розетки, под торшер. У меня были и другие дела, запланированные прежде; органа было ужасно жалко, но еще жальче было понимать, что абсолютно на ровном месте, безо всяких внешних причин, устроила себе проблемы неопределенного масштаба. Геморрой из материала заказчика, как выражались в широких кругах. Хвост павлина и грива льва, как поняли бы популяризаторы науки биологии: because I can. Я такая, такая… У меня, видимо, есть ресурсы, чтобы просто жечь их напалмом. Завидуйте, короче, если дочитали, но своего мнения не составили. Рекомендую зависть.
У Арины нашлись двоюродные знакомые баски-органисты. Уже в темноте, сделав все остальные дела, с улюлюкающим Давидом, которому надоело весь день со мной кататься, и молчащим органом, я приехала на крутую улочку к маленькому домику. Из него вышла парочка — молодые, но уже какие-то бесформенные, приветливые, вялые, и с ними щуплый, лысый и босой руммейт. Они ахнули, гикнули (под улюлюканье), поставили прибор на тротуар и помахали мне ручкой. Пока доехала домой, потекстили, что спасибо.В среду же позавчера Ефрем раздобыл-таки наконец миди-клавиатуру и спать не пошел вообще.
